Дмитрий Сухочев. Воспоминания о Юрии Асмолове

Наши встречи
С Юрием Асмоловым мы познакомились в середине 90-х годов. В это время я работал руководителем одного из предприятий системы Агропрома. Однажды, скорее всего, это было осенью, мне позвонили с проходной предприятия и сказали, что со мной желает встретиться главный инженер одного сельхозпредприятия, занимающего ремонтом сельхозтехники. Я пригласил его зайти.
 В кабинет вошел, я помню хорошо нашу первую встречу, мужчина лет 35-40 с доброжелательным и в тоже время проницательным взглядом. Умные глаза мужчины светились огнем, излучающим энергию и душевную теплоту:
 — Юрий Асмолов, – представился он.
 Мы поздоровались. Я тоже представился и, пригласив его за приставной столик, сам сел напротив. Асмолов сказал, что он работает главным инженером в сельхозпредприятии и имеет поручение руководителя заключить договор с вашей организацией на совместную деятельность.
 Обсудив производственные вопросы, Асмолов спросил меня:
— Скажите, в газете «Курская правда» иногда печатают стихи автора Дмитрия Сухочева, не Вы ли это?
 — Да, иногда печатают,— ответил я.
 Глаза у Юры загорелись, и он сообщил мне, что давно пишет стихи, и выпустил уже книгу стихов, готовится вторая книга, и что он активно участвует в деятельности Курской писательской организации.
 К стыду своему, я не слышал фамилию Асмолов и не встречал ее на страницах газет со стихами. Тогда часто печатались поэты Юрий Першин, Вадим Корнеев, Лев Боченков, Вениамин Саранских, Александр Судженко. Помню большую статью в газете « Курская правда» о поэзии Алексея Шитикова после его переезда в Курск.
 Мы незаметно перешли с ним на обсуждение поэзии. Я предложил ему чай или кофе, уже не помню, и проговорили часа два. Выяснилось, что мы земляки, оба с Фатежского района, оба любим поэзию Есенина и Рубцова.
 Юрий меня поразил, читая свои стихи, простотой и образностью стиха, лиричностью, что я проникся к нему чувством уважения, как к серьезному поэту, который близок мне по духу.
 До этого я читал в газетах стихи других Курских поэтов, но стихи их как-то не запали мне в душу, а на некоторые из них я даже писал пародии и эпиграммы. Поэзия Юры была другая, не придуманная, от души.
 Помню, что вначале он прочитал мне стихотворение о деревне. Оно меня тронуло.
 Позже, когда он мне подарил свою первую книгу, я нашел это стихотворение, прочитал его сам.
Я запомнил такие строки:
Эх ты, деревня — трудяга,
Эх, вековая раба.
Ни под каким, видно, флагом
Не разогнешь ты горба…
 Сколько в этом лирическом стихотворении было тоски и боли за судьбу деревни, в образе труженика на тракторе, мраке тоски и простора, которая доехала так быстро до забора, за которым погост.
Я ему тогда прочитал только одно свое стихотворенье про село «Три тополя»:
Все изменилось, грустная досада.
На память только остовы печей,
И белый цвет родительского сада,
И гнезда опустевшие грачей…
Послушав стихотворение и этот последний куплет, Асмолов положительно оценил его. Оно пришлось ему по душе, и было видно, что у нас ностальгия и боль за деревню перекликаются. Мне было тоже приятно, что мое стихотворение « Три тополя» понравилось Асмолову.
К концу беседы мы перешли на «ты» и расстались как добрые знакомые и единомышленники.
 Где- то через месяц Юрий еще приехал к нам на предприятие по тем же служебным вопросам, и наши приятельские беседы продолжались. Он мне подарил свою первую книгу стихов «Просинец», я ему свою « Зеленая тетрадь». В книге «Просинец» он написал автограф «С добром! Творческих взлетов».
 Помню, что я перечитал все его стихи из этой книги. Меня поразил тот факт, что стихи, посвященные раките, тополю, котенку, гусаку, жеребенку написаны с натуры, художественно, просто, но в таких живых красках и так правдиво.
 С тех пор наше общение продолжалось от встречи до встречи и как у нас на предприятии, так и в библиотеке им. Асеева на презентации книг Курских авторов, творческих вечерах.
 Чуть ранее я познакомился с Детковым Владимиром Павловичем, председателем КРО СП России. Детков располагал к себе доброжелательностью и человечностью и запросто звонил и приглашал на презентации книг. Он доброжелательно относился ко всем молодым авторам.
 Времени прошло с тех пор много, но помню — примерно так:
— Дим, привет! Детков, Советский Союз! У нас завтра презентация новой книги, — и называл автора.
 Или это был творческий вечер, юбилей Курского поэта или писателя. Благодаря Деткову В.П. мне посчастливилось быть на многих презентациях, юбилеях, творческих вечерах и познакомится со многими поэтами и писателями.
 Асмолов принимал в них активное участие. Он всегда читал стихи посвященные авторам, юбилярам. Он был с ними, он жил жизнью союза, хотя не все в отношениях было безоблачно. Иногда он со мной делился, особенно, когда касалось редактирования его книг.
 В мае 2001 года он заехал ко мне на предприятие. Мы пили с ним кофе, читали стихи. Он мне подарил свою третью книгу «Строкой любви и состраданий», редактором которой был известный поэт.
 В разговоре Юрий посетовал:
— Редактор некоторые стихи редактировал по своему стилю. — Этим снизив, по мнению Асмолова, образность стиха.
 — Спорь, не давай резать, — посоветовал я Асмолову.
В этой книге особенно пришлось к моей душе стихотворение, посвященное Сергею Есенину, где Асмолов признается в любви к великому поэту:
Меня любовь к тебе губила,
Хотел бежать я от любви,
Но сердце все равно любило
Стихи певучие твои.
Я ведь тоже с ранней юности являлся поклонником поэзии Сергея Есенина и был восхищен тем, как Юра выразил свою любовь к поэту.
Каждая встреча с Юрием Асмоловым была для меня как бы новым импульсом для творчества, заставляла переосмыслить мое отношение к своим стихам.
Как-то мне позвонили с союза и пригласили на творческий вечер Юрия Асмолова в библиотеку им. Асеева.
Это был настоящий бенефис Юрия Асмолова. Зал был заполнен полностью. Это то, о чем мечтал Асмолов в своем стихотворении « Юбилей», посвященный поэту Вадиму Корнееву. Вот отрывок:
Я опоздал на юбилей
И с завистью, снегов белей
Завидовал поэту,
Что мест свободных нету…
 
За то, что прутьев и камней
За пазухой не носят,
Что … может быть, придут ко мне
Мою отметить осень;
В зале были многие члены КРО союза писателей, журналисты, корреспонденты Курского телевидения. Перед началом вечера Юра в фойе давал интервью телевизионщикам. Было много теплых поздравлений.
Мне тоже дали слово для поздравления. Я поздравил, прочитал в его честь короткое стихотворение, и при вручении подарка он мне в полголоса сказал: — Ты опять, куда-то пропал!
Юра принимал поздравления, читал стихи, он был на подъеме. Потом сказал: — У меня тут баян в кустах» — и заиграл, и запел свои песни. Что именно он пел, я уже не помню. Юбилей прошел тепло и сердечно, что под стать характеру и души Юрия Асмолова.
 На юбилее я впервые услышал высокую оценку творчества Юрия Асмолова – Курский Есенин! С такой оценкой согласились многие присутствующие на вечере.
Однажды, проезжая по улице Гоголя до ул. Димитрова, на перекрестке я заметил, как Асмолов буквально перебегает на красный свет светофора пешеходный переход. Я притормозил и шутливо крикнул в окно:
 — Мужик, на красный свет даже школьники знают, что нельзя идти. Он узнал меня, улыбнулся. Я пригласил его в машину, предложил подвезти, куда ему нужно. Я заметил — Юра был чем- то расстроен.
— Что- то ты сегодня без настроения, Юр? — спросил я Асмолова.
— Ты знаешь, Дим, я бегу с похорон. Сегодня хоронили одного художника. Это был такой человек, такой художник. Сколько он детей приучил к искусству. Ему бы еще жить да жить …
Помолчав, он спросил: Как пишется?
— Пишется, — ответил я.
— Количеством стихов не похвастаю, а над качеством работаю.
— Ты вообще куда пропал? – задал он мне свой традиционный вопрос.
— Я тебя сто лет не видел. А что ты не ходишь в союз?
— Как - то все некогда. Проблемы.
— Все равно нужно заниматься пропагандой своего творчества, никому это не нужно, кроме нас самих.
— Верно, никому наша поэзия не нужна. Сейчас даже Пушкин не нужен, — ответил я.
— Вот тут я с тобой не соглашусь, — разгорячился Асмолов.
— Я много встречаюсь, читаю стихи. Поэзию любит народ, поэзия жива.
Детям, своим внукам память о себе нужно оставить и всем, кто любит поэзию.
 Мы подъехали к зданию союза писателей. Юра попросил остановить машину, он уже опаздывал на какую ту встречу в союзе.
Асмолов достал из портфеля книгу:
— Я тебе дарил свою книжку « Иней»?
— Нет,— ответил я.
— Тогда дарю, — улыбнулся Юра своей лучезарной улыбкой.
На внутренней обложке он написал автограф:
Не хворай!
Не унывай!
Пиши!
— Ну, всё, пока!
— Пока, до встречи!
 Юра всё бежит, всё спешит, пытается кругом успеть, везде участвовать, — подумал я.
Но я не знал, что это была наша последняя встреча с Юрием Асмоловым…
Несколько лет я не заходил в союз. Слышал, что там создали союз Литераторов и что там председателем Гребнев Николай Иванович, которого я знал еще по газете « Молодая Гвардия».
 Однажды я посетил Домлит и узнал, что осенью умер Юрий Асмолов…
 Для меня это известие стало такой личной потерей, и у меня в душе появилась досада и злость на себя за то, что долго не звонил, не заходил в Домлит. Вернее я заходил, но Гребнева Николая Ивановича или кого- то из знакомых поэтов или писателей я не заставал.
Дома я достал книги, подаренные мне Асмоловым, перечитал его автографы и меня поразили его три слова из автографа, которые он мне написал при последней встрече: Не хворай! Не унывай! Пиши!
 Теперь эти три коротких слова читались и зазвучали как напутствие мне Юрием Асмоловым.
И совсем по иному, трогательно зазвучало вступительное стихотворение
«Иней»:
Под вечер иней – синий – синий,
А засияют небеса —
Глаза обколются об иней,
И тихо скатится слеза.
 Я вспомнил нашу последнюю встречу и разговор в машине. Вспомнил, как я подумал на него, что он кругом пытается успеть, активно участвовать во всех мероприятиях. Мне стало стыдно за такую мысль. Ведь он и вправду спешил жить, спешил успеть, спешил творить…
 Вспоминается, как однажды зимой, год я не помню, я поехал на кладбище, где покоятся мои родственники. Кладбище находится на краю поселка, где жил Юрий и где живет сейчас его семья, и дорога проходит мимо их домика.
 Подъехав к кладбищу, расположенному напротив хвойного леса, которые разделяет дорога, я увидел, что по дороге вдоль опушки прогуливается Юрий Асмолов с сыном.
Он обрадовался нашей встрече, сказал, что вышел погулять с сыном, подышать свежим воздухом, а воздух хвойного леса был действительно чист и светел. Мы постояли, поговорили, прошлись вдоль могил. Полное содержание разговора я уже точно не помню, но помню, что оба мы с сожаленьем отметили, что много похоронено здесь молодых и как быстро разрастается кладбище…
 Прошлой осенью, в сентябре, проезжая на кладбище, я остановился около его дома. Его жена и сын работали в палисаднике.
Я знал домик, где жил с семьей Асмолов. Он не раз приглашал меня заехать к нему в гости, но как то все не удавалось. Я приезжал в его края на кладбище, проезжал мимо его домика, а совмещать поездку на кладбище и зайти в гости было как то неудобно.
Я поздоровался, жена меня узнала, а сын, который уже вырос за эти годы, нет. Я ему напомнил о нашей встрече и его прогулке с отцом по лесной опушке зимой вблизи кладбища.
Жена сказала, что у них есть моя книга стихов и назвала ее. Меня это очень поразило, и я подумал, что если жена помнит и знает книги коллег мужа, значит, она жила жизнью мужа.
Я уточнил, где похоронен Юрий, сказал им, что я не знал, поэтому и не был на похоронах. Мне стало так неловко и досадно за это. С этим чувством досады на себя я попрощался и уехал.
В одно из воскресений я выбрал время и приехал на Северное кладбище, где похоронен Юрий Асмолов. Положив цветы, постоял у памятника, и попросил прощенья у него, что не проводил в последний путь.
 Я считаю поэта Юрия Асмолова большим поэтом нашего Курского края, его творчество близко читателям, что говорит о таланте поэта и широко известно за пределами нашей области.