Куряне отмечены наградами Международного конкурса «СВЯЗЬ ПОКОЛЕНИЙ» 2023 года

Подведены итоги II Международного литературного и музыкально-песенного конкурса имени М.В. Исаковского «Связь поколений». Он проводится в целях осуществления преемственности связи поколений, патриотического, в том числе военно-патриотического воспитания, сохранения исторической памяти, налаживания международного сотрудничества в сфере  литературного музыкально-поэтического творчества, поиска и популяризации новых талантов.
 
Конкурс носит имя поэта, песенника – основателя Смоленской писательской организации Михаила Васильевича Исаковского, который родился 19 января 1900 года. Михаилом Васильевичем написано около 250 стихотворений. В России нет ни одной семьи, которая не знакома с его творчеством, более того, стихи и песни талантливого русского поэта, писавшего таким чистым и ясным народным языком, многие считали фольклором – за праздничным столом часто звучат его «народные» песни: «Парня молодого полюбила я….», «И кто его знает…», «Каким ты был, таким остался…», «Только слышно на улице где-то одинокая бродит гармонь…». И, конечно, «Катюша» – песня на все времена, ставшая символом нашей победы в Великой Отечественной войне, гимном сопротивления в Италии и Франции. Песня дошла до Японии, Кореи, Вьетнама, США и Ватикана. Пожалуй, «Катюша» и есть самая известная во всем мире Русская песня. Она по праву стала одним из духовных российских символов.

 
Во втором Международном литературном музыкально-песенном конкурсе приняли участие около шестисот авторов из России, в том числе Донбасса, а также Беларуси и Украины. В отличие от прошлого года, участников из дальнего зарубежья не было – сказалась сложная политическая обстановка. Но уровень работ, как отметил поэт, критик, эссеист, секретарь Союза писателей России Олег Дорогань, был очень высокий, очень трудно было выбирать лучших, ведь каждый материал был по-своему интересен.
 
Высокий уровень конкуренции не помешал курянам заявить о себе в патриотическом литературном конкурсе. Награды получили и молодые, и опытные авторы. Поэт, прозаик и краевед Иван Сущенко из глушковского села Званное был удостоен наград сразу в двух номинациях.
 
Номинация «Поэзия», возрастная категория старше 36 лет:
Дипломанты:
- Иван Сущенко, Курская область, за стихотворение «Памяти Исаковского»;
- Михаил Разаев, г. Курск, за стихотворение «Ветеранам»
 
Номинация «Малая проза», возрастная категория от 22 до 35 лет:
Лауреаты:
- Александр Груздов, г. Курск.
 
Номинация «Малая проза», возрастная категория старше 36 лет:
Лауреаты:
 Светлана Антоненко, Курская область;
 
Номинация «Публицистика», возрастная категория старше 36 лет:
Лауреаты:
- Иван Сущенко, Курская область.
 
Номинация «Песня», возрастная категория от 22 до 35 лет:
Лауреат:
- Жанна Гладченко, г. Курск, «Песнь о тишине».
 
Поздравляем наших лауреатов и дипломантов с заслуженными наградами! Так держать! Новых побед!
 
Особые слова – моей воспитаннице, молодому «поэту в погонах», автору и исполнителю песен – старшему лейтенанту полиции Жанне Гладченко, члену Союза курских литераторов. Песни лауреата Международного литературного и музыкально-песенного конкурса имени М.В. Исаковского «Связь поколений» сегодня звучат на 27 площадках России! Недавно Жанна была удостоена звания лауреата XXXII Всероссийской благотворительной акции МВД России «Милосердие белых ночей» (Санкт-Петербург).
 
Валентина Ткачёва, заместитель руководителя КРО СП России,
лауреат Всероссийской литературной премии «Душа природы»
***
Жанна ГЛАДЧЕНКО
 
Песнь о тишине
 
Нет, никогда теперь не станем мы прежними,
И никогда эта боль не отступит.
Взгляни на зареве в небо безбрежное,
И горький ком прямо к горлу подступит.
То ведь не облако краскою красною
Машет тебе прямо с неба рукой.
Это – огромная рана солдатская
Всех, не успевших вернуться домой.
 
Десятки лет, как все закончилось.
И тишина в Вене и Бухенвальде.
Планете всей та боль запомнилась.
Так встаньте же, встаньте же, встаньте,
Погибшие, встаньте!
 
Нет, никогда теперь эта боль не остынет
И ни за что не сотрется веками!
Ты видишь, летят по просторам России
Птицы и машут нам с неба крылами?
То ведь не ласточки, не буревестники,
Хоть так и может казаться порой.
Это – с войны не дошедшие весточки
Ищут доселе дорогу домой.
 
Уж много лет, как все закончилось,
И тишина на Курилах и в Ялте.
Нам всем навек та боль запомнилась!
Так встаньте же, встаньте же, встаньте,
Погибшие, встаньте!
 
Нет, ни за что уже не забудем мы подвига
Всех, кто отдал свою жизнь за Россию!
Видишь туман над просторами горными?
То – матерей не дождавшихся косы седые.
Нет, не хотят они плача и жалости –
Матери, вдовы, солдаты, войной той избитые.
Пообещайте лишь люди, пожалуйста,
Что подвиг их в каждом рассвете вы видите!
 
Уж столько лет, как все закончилось,
И тишина. Люди, взрывом ее не пораньте!
Земле навек та боль запомнилась.
Так встаньте же, встаньте же, встаньте,
Погибшие, встаньте!
 
Так встаньте же к высоким куполам!
Взгляните на прекрасную Россию!
Мы вознесем молитву к небесам
О мире, о мире, о мире, о мире, о мире!
 
Иван СУЩЕНКО
 
Я – русский!
Очерк о национальной самоидентификации
 
Поводом написать этот очерк послужило выступление на сайте «Соловьев Live» журналиста из Запорожской области Ю.В. Барбашова. Юрий Владиславович поведал о том, что на вновь вошедших в состав России русских землях, освобожденных в ходе СВО, в школах не хватает учебников по российской истории, есть недостаток учителей по этому предмету. Здесь еще принимается телевизионный сигнал с Украины, а Российские телеканалы не везде доступны. Продолжает сказываться 30-летняя русофобская пропаганда во всех слоях населения, в результате которой подрастающее поколение, русское по происхождению и языку, начало считать себя украинцами. Все это порождает проблемы адаптации местного населения к новым условиям.
Перед всем российским обществом стоит задача помочь новым гражданам, чтобы каждый из них мог осознать себя как можно скорее россиянином, чтобы понимал, что его судьба связана с русским миром, что здесь он может реализовать весь свой личностный потенциал, как полноценный член великого сообщества, которому уже более тысячи лет.
Поскольку у автора этих строк имеется свой опыт национальной самоиндентификации, то счел необходимым поделиться им, как историк-краевед. Надеюсь, что этим очерком могу внести свой вклад в стирание белых пятен в становлении украинства и русской индентичности.  
Село Званное Курской области (соседней с Сумской областью Украины), где мне посчастливилось родиться и вырасти,  было основано в 1656 году. Напомню, что это случилось через два года после «воссоединения Украины с Россией». Запорожские казаки под руководством Богдана Хмельницкого пошли «под руку» русскому царю Алексею Михайловичу. В результате территория Левобережья Днепра и Киев с округой вошли в состав Московского государства. С земель, принадлежавших в те времена Речи Посполитой, хлынули потоки беженцев. Предки украинцев бежали от гнета польских панов и неустройств, которые несла освободительная война. Значительная часть из них поселилась вперемежку с великороссами в пределах Белгородской засечной черты и сформировала так называемую «Слободскую Украину» (Слобожанщину). Такое название эта территория юга Московского царства получила не вследствие того, что там жили украинцы (этого этнонима еще не было), а потому, что это были окраинные (украинные) территории. Значительная часть населения здесь была казаками, проживавшими в слободах.
Вот в одном из таких сел, Званном, и появился автор этих строк в 1950 году в семье потомков переселенцев середины XVII века. Надо сказать, что села Глушковского района Курской области, основанные в те времена на левобережье реки Сейм, долго сохраняли мононациональность. Жители этих поселений называли своих соседей, живших на правом берегу Сейма «москалями» и «кацапами», а те именовали своих сватов левобережья (поскольку все давно переженились и породнились) – «хохлами». Надо отметить, что слова «кацап», «москаль» и «хохол» никогда здешний народ не считал унизительными. Это не были слова-клички.  Народу же как-то надо было отметить явную разницу друг друга в языке, бытовой и духовной культуре, в менталитете.  К тому же, надо обязательно отметить, соседи понимали друг друга без переводчиков. При этом жители той и другой стороны Сейма (и «москали» и «хохлы»), как в том далеком, XVII веке, так и сейчас, сами себя именовали почти одинаково: «москали» - «русскими», а «хохлы» - «руськими». Но большая ли это разница? 
О своей национальной принадлежности они никогда особо не задумывались. Жители села Званного, малороссы по официальным документам, с 1703 года стояли во время богослужений вместе с  великороссами из села Будки в одном православном храме Успения, а с 1882 года – в храме Покрова Пресвятой Богородицы, поскольку те и другие были одного церковного прихода.
 Пришли советское время, наступила поголовная грамотность. Советская власть не сразу определилась с национальной принадлежностью «слобожан». Тех, кто оказался на териитории РСФСР (южные районы Курской, Белгородской и Воронежской облестей) с 1923 по 1933 год подвергли так называемой «украинизации», так же, как и по всей Украине «украинизировали» все население. Впрочем, Сталин потребовал с 1933 года прекратить этот процесс.
В Званном с 1934 года украинский язык в школе перестали изучать, в свидетельстве о рождении в графе «национальность» стали писать «русский». В памяти званновских жителей этот период не оставил никаких следов, «украинцами» они себя именовать не стали. Вот только жители соседних поселений, вошедших в Украинскую ССР, стали украинцами и за годы советской власти привыкли ими быть. Их дети и правнуки по иному и мыслить не могут. Так потомки переселенцев одной волны с территории Речи Посполитой оказались представителями разных наций. Этот факт лишний раз подчеркивает, насколько близки русский и украинский народы, для них не составляет большого труда менять этническое имя «русский» на «украинец».  И наоборот.
 В годы Великой Отечественной войны, призванные в Званном на фронт, воевали с записью в графе «национальность» – «русский».
 Тем не менее, не все было безоблачно в местном «национальном вопросе». Пока званновский  ребенок во второй половине XX века рос до школы, у него не возникало никаких вопросов, кто он, потому как мама ему с раннего детства, если он провинился, делала выговор: «Я ж тиби руським языком казала, шо так ныльзя делать». И ребенок знал, кто он такой. Но уже в начальных классах, где обучение велось на русском языке, учительницы начинали делать замечания местным хлопчикам и дивчинкам, привыкшим с младенчества «балакать», а не «говорить». Если, решая задачку, ученик говорил на своем родном наречии:  «Одын прыбавыть одын будэ два», – то педагог требовала «не коверкать русский язык и говорить правильно». Сидящие за партами товарищи хихикали, а отвечавший ученик краснел. Подобные «воспитательные моменты» побуждали, может быть не всех учеников, но некоторых, самых пытливых, задумываться: а какой же в нашем селе язык, и кто мы, если не «руськи»? Бывали и другие вопросы к взрослым такого же порядка: « А чому мы кажем и звизда, и зирка? Цэ хиба разны слова?» Колхозники не  были лингвистами, отвечали уклончиво, в том смысле, что оба слова значат одно и то же.
На уроках географии, истории «руськи» ученики узнавали, что есть украинцы, что рядом, километрах в семи начинается Украина. Но это никак не отражалось на самопознании учеников. Более того, со временем автору этих строк в школьные годы пришло в голову (да и не только мне), что жители родного села и округи вовсе не украинцы. Для этого вывода, казалось, было достаточных оснований. Дядя присылал посылки из украинского Харькова, а в них был сахар-рафинад, но на упаковке красовалась надпись «цукор». При поездке к дяде в гости, в этот украинский город, оказывалось, что на зданиях имеется странные вывески:  «перукарня». Знающие украинский язык объясняли, что это «парикмахерская». «Украинская» интеллигенция на Украине, в значительной части состоявшая из «западэнок» вовсю старалась «литературну мову» увести подальше от русского языка и насышала ее германизмами и полонизмами. Закладывала мину замедленного действия. «Литературна мова» все дальше уходила от народного малоросского языка, «суржика». Эту «мову» жившим за пределами Украины потомкам малороссой все труднее стало понимать.
В результате посещений Украины в ранней юности автор этих строк сделал вывод, что украинцы – это несколько иной народ, чем званновцы. При этом родной язык, отличный от «правильного русского» волей-неволей «помогал»  закладывать в ум званновскому мальчику сомнение: на самом ли деле званновцы – «руськи».
Краеведение в 60-е годы прошлого века еще не осветило вопросы истории возникновения сел Глушковского района. Народ пользовался только преданием о том, что местные села основали казаки. Увы, советская власть особого внимания нюансам национальных отношений не уделяла, сосредоточившись на формировании новой исторической общности «советский народ». История «украинизации» районов РСФСР, граничавших с Украинской ССР, в школах не изучалась. Проблема «бандеровщины» замалчивалась.
При таком вакууме информации о национальном происхождении у детей со школьной скамьи закреплялось убеждение, что жители Званного и левобережья Сейма и не русские, и не украинцы, просто «хохлы».
С этими убеждениями и отправился автор этих строк поступать на исторический факультет пединститута. Специальность историка помогла разобраться с национальной принадлежностью. Но только частично.
Пришлось согласиться со Львом Гумилевым, что уже в XVII веке русские, украинцы и белорусы начали осмыслять себя как самостоятельные этносы, вместе с тем составляли суперэтнос: хотя и проживали в разных государствах, но чувствовали свое единство.
С 2009 года вызрело желание написать историю села Званного. Перелопатил уйму научной литературы, архивных документов. Стало пронятно, что предки мои были в этническом отношении такими же, как и предки нынешних украинцев. Поэтому и первопоселенцев родного села Званного в своих краеведческих книгах стал вначале именовать украинцами. То есть делал то, что уже по привычке делали все историки в советский период – ретроспективно переносил современный этноним в прошлое, где его не было по определению.
Но тут приключилось вот что. Мне довелось длительное время прожить в Казахстане, недавно вернулся на постоянное жительство в родное село Званное. Поселился рядом с Катей, одногодкой, которую знал с малых лет. Как-то летним вечером в саду у меня было застолье, и я спел песню на одном из нерусских языков. Утром вышел за калитку, чтобы поздороваться с Катей. Она пытливо посмотрела на меня и строго спросила: «Дак ты, Ваня, руський чи не?» Я понял, что она слышал мое пение, и у нее закралось сомнение по поводу моей национальной принадлежности. Пришлось развеять это сомнение и сказать ей то, что есть на самом деле: «Мы ж вмисти рослы. Я ж такий, як и ты ­– руський!».
Невольно Катя, бывшая колхозница-доярка, помогла завершить мой личный процесс этнической самоидентификации. Помогли и слова мамы, которая без всякой задней мысли в детстве мне говорила: «Я тиби руським языком кажу».  Помогла завершить этот процесс и СВО, четко разганичившая врагов и друзей, братьев и не-братьев. Я – руский, как все мои многие поколения предков, которые и знать не знали, что такое «украинец», которые употребляли слово «мазепа» только, как символ предательства, а слово «бындеровэц» - как синоним нелюдя-садиста.
Что касается власти, что ей необходимо делать выводы из «украинизации» в «незалэжной». Слишком дорого она обходится русским на той и другой стороне фронта.  Необходима кропотливая работа, чтобы развеять мифы всяческих «Вятровичей» и других «украинизаторов», дабы братским народам не разделяться и жить в мире и согласии. А руководителям системы образования пора задуматься о том, чтобы ввести в курс истории раздел «краеведение».