Консультпункт

 

В Доме литератора работает консультпункт. Известные курские поэты и писатели, краеведы и публицисты дают консультации по вопросам работы с литературными произведениями, рукописями, издания книг, презентаций, организаций Дней автографа, встреч с писателями, проведения творческих вечеров, литературных мероприятий.

 

График работы консультпункта: Ежедневно с понедельника по субботу, с 10 до 15 ч.

Адрес: г. Курск, Красная площадь, 6, Дом литератора. Контактный телефон: 703-933

ПАМЯТИ ЮРИЯ АСМОЛОВА

БОЛЬ О РУССКОЙ ЗЕМЛЕ
 
Светлой памяти поэта Юрия Асмолова
 
…Не до веселья нынче нам:
Россия-мать больна, и больно
Всем настоящим сыновьям.
Ю. Асмолов «Товарищу»
 
 
С Юрием Асмоловым мы познакомились заочно, в социальных сетях.
В далеком уже 2012 году я еще проживал в Казахстане, наблюдал со стороны  за процессами, которые происходили на моей исторической Родине. «Лихие 90-е» в то время еще не отпускали постсоветское пространство. Многие жили в состоянии неприкаянности и бедновато. Россия, казалось, не сможет подняться с колен, брошенное на произвол судьбы в Ближнем Зарубежье русскоязычное население перестало ждать, что кремлевская власть о них вспомнит. Мы с недоумением восприняли слова, сказанные депутатом  Государственной Думы от Саратовской области Слиской, что все русские, кто хотел, давно уже переехали в Росиию и границу для них пора закрыть, а их советские паспорта не признавать – мол, пусть натурализируются там, где остались. До национального подъема после Крымских событий в 2014 году надо было прожить еще 2 года.
В соцсетях на Прозе.ру, охваченный такими настроениями, я выставил памфлет «Новый 2112 год в Россиии». В нем с горечью и иронией повествовалось, как встречают Новый год в различных анклавах, на которые расчленили  Россию через 100 лет: в европейской части по телевидению население поздравляли на польскоми и английском, в Поволжье и Северном Кавказе – на турецком и английском, а в Сибири – на китайском и якутском.
На сайте Стихи.ру я искал единомышленников. И находил. Вдруг среди ярких поэтов встретил земляка, поэта Юрия Асмолова из Курска. Я за короткое время прочитал все его стихи с гражданской тематикой и ахнул: они были в той же тональности, что и мои мысли о России:
В большой стране в расцвете лет
Большие планы я вынашивал.
Но той страны: той – нашей – нет,
А в этой – ничего нет нашего.
Зима, и та – всё дождь, и тьма…
И мысль опять приходит грустная:
В России нынче и зима
Какая-то… совсем не русская.
В одном из стихов Асмолова прочитал то, что и сам думал, когда писал свою горькую публицистику «Новый 2112 год в Россиии». Юра говорил тоже, что и я – о неприятии курса развития страны:
Вижу, что «реформы» бьют и бьют –
Пострашней шрапнели и картечи.
И опять веду я – там и тут –
Антигосударственные речи.
Я посчитал, что Юра не только мой земляк, но и единомышленник и оставил под стихом рецензию, как это принято на Стихире
- Да, они не оставили мечту о расчленении России на несколько десятков анклавов. Мы единомышленники, земляк. Я родом из Глушковского района.
И Асмолов сразу же откликнулся там же на Стихах.ру:
- Я только что вернулся из рыльского района, но и в Глушково бывал часто. Однажды (после семинара) даже привёз оттуда стихотворение:
Наконец-то и Глушково
Нам увидеть довелось.
Вот ещё б и наше слово
До Глушково б добралось.

Был слушок: мол, дело –  глухо,
Мол, в Глушках не до стихов,
Там поют, мол, как под мухой
Лишь десяток петухов.

Но заливисто и хрипло
Сочинения свои
Спели –  разного калибра –
Нам глушковцы-соловьи...
И.Т.
Рад знакомству!.. До встречи!

После ответа Асмолова решил познакомить своего единомышленника (каковым я посчитал курского поэта), с  краткой историей родного села Званное, которую в ту пору писал, которой в то время просто «болел» и хотел познакомить с ней всех. При этом в послание вставил стихи на родном суржике:
- Село Званное, где я родился и вырос, основали украинцы в 1656 году. Оно находится в 7 километрах от Глушково. Глушец находится в Белопольском районе –
 теперь уже Украина.

Звана, Звана, кругом зима!
Кромэ снигу ничОго ныма.
А нычынька – я стою и ахаю,
И на нэби луна, як жаба, квакае.

Хто такого николы ны бачив – 
Той хай бросэ и Канары и дачу:
До нас прыйежае, дывыться на нэбо -
Бо гарны люды каждый дэнь трэбэ!

Юра ответил, но при этом решил без обиняков высказать свою точку зрения на «русский мир»:
- Иван, спасибо тебе за стихи... И село – Званное! Красиво. Но, хочешь  обижайся, хочешь – нет, но не могли украинцы основать твоё село, т.к. тогда все были – русскими. Лишь вначале 20 века, подкупив некоторых учёных и сыграв на антирусских настроениях части населения (это известно досконально) австрияки внедрили, а верней подменили имя народа (малорос - украинец). Дело шло к войне (Первой мировой. – И. С.), и они к ней готовились всячески. А мы, кстати, как и сегодня – только клювами щёлкаем... Сегодня печатаю стихотворение, написаное давно. И, конечно, оно не о журавлях, а о тех людях (попавших в такую ситуациюяя, как ты), которые, может быть, если станет совсем хреново, будут возвращаться. Если вдруг так случится, надеюсь, что их не застигнет дома "мороз и вьюга". Всего доброго!..
Надо сказать, что моя идентификация по национальной принадлежности протекала противоречиво, и к определенным выводам я пришел совсем недавно. Юра мне помог в этом определиться. Дело в том, что представителям моего послевоенного поколения – званновцам в свидетельстве о рождении в графе «национальность» чиновники писали – «русский». И никто – ни родители, ни мы сами, когда вырастали, даже и не задумывались, что может быть иначе.  Впрочем, когда я подрос и стал бывать у родственников в Харькове и Киеве, то вдруг обнаружил, что там тоже многие говорят, не как «кацапы» в Будках и Лещиновке, а как в Званном, и эти люди в городах назывались «украинцами».  Только вывески на магазинах и учреждениях у них почему-то были написаны на каком-то странном, непонятном языке, например, я долго не мог понять, что такое «Перукарня».  Когда попытался прочитать газеты на украинском, то большую часть текста совершенно не понимал.  Это привело меня в ранней юности к наивному убеждению, что в Званном и других ближайших «слобожанских селах» живут не украинцы, а «хохлы», как нас называли соседние будяны и лещиновцы. Долго считал, что мы и не русские и не украинцы. Кстати, слова и «хохол» и «кацап»/«москаль» никто в округе никогда не считал бранными. Просто они были необходимыми, чтобы различать людей по выговору. Убеждение, что званновцы – все же украинцы пришло, когда я окунулся в историю села, и стало ясно, что предки жителей большинства сел Глушковского района пришли с территории Речи Посполитой, теперь называемой Украина.
Отношение Юрия к братской республике я уже знал, поскольку прочитал несколько его стихов на эту тему, в том числе и «Украина моя», где говорится об истоках русской государственности и о том, что судьбы двух народов неразрывно переплетены и скреплены кровью в борьбе с общим врагом:
      Моя Украина не та,
                что от злобы черна

Ирина Самарина. Лабиринт
 
 Украина моя! Украина моя!
Не сказал бы «моя» про чужие края,
Ну а ты – ты моя неутешная грусть:
Потому что – война, потому что ты – Русь.
Ты – родная моя, потому что с тебя
Начиналась России большая судьба,
Потому что здесь пращуры жили мои
И здесь гибли, став частью родимой земли;
Потому что мой прадед – лихой, заводной
Обзавёлся в Одессе красивой женой;
Потому что мой дед шёл с боями к Днепру,
И потом за Днепром бил опять немчуру.
А другой дед:  Василий – кудрявый добряк –
Здесь сражён был в одной из жестоких атак…
Потому и пою с полным правом и я:
Украина моя! Я – кровинка твоя.
Ну а ты – ты моя неутешная грусть:
Потому что – война, потому что ты – Русь.
О своих идентификационных метаниях по поводу национальной принадлежности сообщил  Асмолову в очередном письме:
- Я уже написал историю села, несколько лет порывшись по архивам и в научной литературе. То, что большинство сел Глушковского района основали украинцы - очевидно и без науки. То же самое с южными районами Воронежской и Белгородской области - части бывшей Слободской Украины. В советское время на картах в учебниках истории в 17 - пер. пол. 18 века эти территории так и называется "Слободская Украина", и административно еще при Екатерине II она была под этим названием наместничеством с центром в Харькове. В нашем селе, как и в других селениях этого региона, говорят, конечно, не на литературном украинском, этот разговор презрительно называют "суржиком", но это украинский язык. Мои родители еще в начале 30-х годов, в период «украинизации», в нашей сельской школе учили украинский язык. Они мне рассказывали стихотворение, которое запомнили со школьной скамьи: 
" Я бачив як витыр бырэзу зломыв,
Дырявья порушыв, гилле покрутыв.
На тый же бырэзи мытэлык сыдив,
Крыло пырыбытэ на соннычци грыв."
Не думаю, что этот стих сочинил австрийский агент. В Званном и во всей округе южнее Сейма так и говорят. Но «украинизация» не привела к тому, что мои родители стали считать себя украинцами, как это произошло за 70 с чем-то лет на Украине – там к новому имени «украинец» привыкли.
Прости,  что вторгаюсь в самую болезненную сферу - национальных отношений, но я не только сын своих родителей, но и историк по образованию и призванию. В нашем мононациональном хохлятском селе, когда кто-то недопонимает - ему говорят: " Я ж тиби руським языком кажу!" "Кажуть по-руськи" мои родные "хохлы" потому, что, они переселились после присоединения Украины к России в 1654 году, но принесли с собой самоназвание "русины", как их называли поляки в Речи Посполитой. В России в официальных бумагах их стали называть сначала черкасами, потом малороссами, а тех, кто проживал в РСФСР, с 1928 года - русскими. "Историю села Званное" можно прочитать на сайте "Проза.ру", автор "Иван Сущенко-Званный". Надеюсь, что братское чувство направит твое сердце, Юра, на диалог, чтобы идти нам к истине. Подлых мифов по истории Украины нынче много, их сочиняют те, кому выгодно, чтобы два братских народа ненавидели друг друга. Бог завещал нам любовь. 

К этому времени я уже прочитал книгу дореволюционного автора Сергея Щеголева «История «украинского» сепаратизма», изданной в Киеве в 1912 году, в которой подробно расписывалась история превращения дореволюционными украинскими националистами  малороссов России в украинцев. В книге подробно разбирался и вклад в это дело австро-венгерских спецслужб накануне Первой мировой войны.
К своей национальной идентификации я пришел в результате поисков и метаний, изучения научных трудов, Асмолов пришел к понимаю единства русского, украинского и белорусского народов органично и, прежде всего, с помощью своего поэтического чутья.
Ответ Юрия Асмолина не заставил меня долго ждать. На этот раз он поднял тему исчезновения сел и дервень в России:
- Знаешь что, Иван: сегодня самое главное, чтобы сёла наши сохранились. Ни тебя в твоём селе нет, ни меня в моём нет, ни братьев наших, ни сестёр... За это - новое - время с карты курской области исчезло несколько сотен деревень. А сколько оказалось под водой Курчатовского моря!.. Года два назад заблудил на "КАМАЗе" с лесом в одном из районов (ночь, вьюга, бездорожье, незнакомые места). На горизонте увидел что-то вроде села. А когда подъехал, оказалось, что все до единого дома (и дома-то неплохие) брошены. Будто в бермудском треугольнике побывал... Прочти мой маленький рассказец "Последний". Да и многие мои стихи на эту очень больную тему... Я не спорю - я спорить зарекался... А твою историю прочту сегодня же. Бывай здоров! 

Прочитал по совету Юры те произведения, которые  он мне посоветовал, и еще раз убедился, что мы одинаково думает о трагичном процессе умирания сельских поселений, этот процесс влечет за собой помимо прочего утрату традиционной культуры, национальных традиций и обычаев. В ответ я написал о типе отношений, который царил в нашей местности между «холами» и «москалями» и привел демографические цифры по Званному :
-Спасибо, Юра. Я боялся, что ты меня не поймешь, когда я написал, что село Званное основали украинцы. Хотя, конечно, и первопоселенцы и мы, их потомки, называем себя «руськими». Украинизация советского периода нас не переделала. Спасибо. Мы с Будянами и Лещиновцами (жителями соседних русских сел) всегда жили душа в душу, подтрунивая друг над другом по поводу наших национальных особенностей. Вымирание России - моя боль. После прочтения твоих стихов я поснимал сегодня все свои критические посты, написанные о политической ситуации в России. Страшно стало за племяшей в моем селе. Решил не вносить свой вклад в российский раздрай.
Что касается вымирания села в России. В 1967 году в Званном было 4500 человек, 500 училось в школе, выпустили 40 человек. Сейчас в селе 2400 человек, 250 учащихся и 15 человек выпустила школа в 2011 году. Моя любовь там, где я родился. В России создана система откачивания финансовой «крови» за бугор. Это не больно, это, как в том эксперименте с лягушкой, когда ее бросили в кастрюлю с водой и стали воду медленно нагревать. Лягушка не выпрыгнула, сварилась. 
Но ситуация в России после присоединения Крыма изменилась. Народ воспрял. Стала меняться в лучшую сторону и экономика, и социальная жизнь, хотя много проблем еще осталось. О них мы говорили с Юрой уже в Курске, где впервые встретились на празнике Книги, на театральной площади. К этому времени я уже переехал из Казахстана в Россию, в родное Званное.
Во время встречи с Асмоловым я увидел удивительно чистое, одухотворенное лицо большого поэта, глаза, как бездонное небо России. Сдел фотографии.
Мы долго стояли у палатки издательства «Славянка» и говорили о судьбе нашей страны и народа. С горечью отмечали, что русофобские силы еще сильны, но есть и надежда выстоять и превратиться вновь в мощную державу, но для этого надо прилагать все силы. Тогда Юра подарил мне свою книгу стихов, которую обещал при переписке. Ее я прочитал залпом за одну ночь.
Не обходили мы с Асмоловым в своих письмах и тему поэзии. В свое время я сильно увлекался модернистской и постмодернистской поэзией. С увлечение читал Артюра Рембо, Верлена, Р. М. Рильке, Апполинера, Поля Элюара, Федерико Гарсиа Лорку…Меня увлекала их таинственная образность, изощренная метафоричность, камерность. Потом я осознал, что замкнутость на собственном внутреннем мире совершенно исключает социальную тематику, которая присутствует и в фольклоре, и в лучших произведениях мировой литературы. Так пришло осознание великого значения традиционной литературы.
Разговор о поэзии начал Юра. Он написал короткую рецензию на мое стихотворение «Критику». Я приведу свое четверостишье целиком:
Живая плоть прекрасного стиха,
Как скальпелем, изрезана на части.
Ты там перебираешь потроха,
Где люди задыхаются от счастья.
Юра под четверостишьем написал:
- Земляк! Это хорошо... Когда-нибудь я напечатаю стихотворение: "Вы пишете стихи" - там тоже, краем, косаюсь этой темы...Завтра опять буду проезжать мимо Глушково. Там у меня есть хорошие знакомые: Бороденко, Журбенко, Михайличенко, Батроченко... Теперь вот - Сущенко. До встречи!
Мне очень хотелось познакомиться с творчеством моих земляков. Я понимал, что Асмолов вращается в их кругу, и может посоветовать, кого почитать. В одном из писем и высказал эту просьбу:
- Юрий, я в Званном Глушковского района бываю в отпуске, живу в Казахстане. Просматриваю ваши стихи, Латаева, Фесенко. Может быть, вы еще назовете земляков-курян, которые публикуются на "Стихи.ру"? Для меня это тихая радость, хотя бы таким образом общаться с людьми моей малой родины, чувствовать через ваше творчество родную природу и местный менталитет, так жить теплее.
Асмолов незамедлительно ответил, перечислил авторов, которые он предлагал почитать в первую очередь:
- Коркина Валентина Михайловна - она у меня в избранных. Она - настоящая. И вдабавок - она редактор одной из моих книг (До востребования). А ещё - Мироненко Анатолий. (Хотя он из Глухова - какое созвучие с Глушково! - но не пропускает наших литературных встреч. И болен тем же: тоже ведь побывал под "развалинами Союза")... Не унывай!
Была бы моя власть, я бы вложил бешенные деньги от продажи нефти и газа в мудрое, по-моему, дело: в достойную помощь всем, пожелавшим вернуться на Родину - в Россию. Денег на это хватает, а доброй воли на это - нет.

Я поблагодарил Юру и накануне отъезда из Казахстана на свою любимую Родину написал ему:

- Спасибо за имена, Юрий, а что касается дела переселения на историческую родину в условиях ее вымирания, то я полностью согласен. Хорошо знаю всю прелесть быть брошенным на произвол правителей новых государств. Странную незаинтересованность власти помогать русским в переезде на историческую родину ощутил на свобственной шкуре. Это сравнимо с чувствами горечи, обиды и несправедливости, испытываемые человеком, которого выгнали из собственного дома, при этом соседи равнодушно отворачиваются и делают вид, что ничего не произошло...
Завершить свои воспоминания о Юрии Асмолове, которого я видел всего несколько раз, но запомнил на всю оставшуюся жизнь, хотел бы его стихотворением «Ивану»:
Век-волчара, он опять в атаке.
Думай, Ванька! Думай, брат Ванёк!
Как бы с этой бешеной собаки
Нам урвать хотя бы шерсти клок.

Век клыкаст, прожорлив – он намерен
Разорвать любого на куски,
Но и всё ж: тому, кто не растерян
Умирать, конечно, не с руки.

И пускай башка вся поседела,
И пускай труднее с ней дружить, –
Но такое, понимаешь, дело:
Я люблю на этом свете жить!

Я люблю свою страну Россию:
Да – она своя отчасти лишь,
Да – красу растратила и силу,
Да – поёт порой, как в клетке, чиж,

Но люблю её! – Как прежде. Даже
И сильней, и крепче, может быть, –
Потому что сердцу не прикажешь,
Что ему любить, что – не любить;

Потому что, всё равно нет краше,
И милее – не было и нет;
Потому что, без России нашей
Навсегда погаснет Белый Свет.

 

Иван Сущенко,

член Российского союза писателей,

член Лиги курских писателей

Рубрика:
Раздел сайта:
Раздел сайта:


Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика

Вход в аккаунт

Main menu 2

EU Copyright | Stati